Проблемный вопрос: «Что является самым важным в путешествии?»
(1)Будь у меня путеводитель по Варнемюнде, я бы так или иначе знал, куда отправиться этим утром. (2)Но у меня не было путеводителя, и я шёл куда глаза глядят. (3)Каждый поворот и перекрёсток таил неожиданности. (4)Я старался угадать, что откроется передо мной за углом.
(5)Одна небольшая улица поднималась в гору, и на её близком горизонте, совсем рядом, колыхалась верхушка мачты. (6)Это было удивительно, как будто улица плыла.
(7)Я свернул туда. (8)И с каждым шагом мачта вырастала, рядом с нею показались кончики реи, и они тоже поднимались навстречу. (9)И ещё мачты, и ещё. (10)Лес мачт.
(11)Хлопали сходни. (12)Рыбаки сносили на берег тяжёлые сети, полные шевелящейся рыбы. (13)Видно, флотилия только что вернулась с моря. (14)Я спустился к причалу. (15)Двое мужчин – в них безошибочно можно было определить отца и сына – и молодая женщина выпутывали из сетей рыбу и кидали её в корзину. (16)Все трое были в высоких резиновых сапогах и клеёнчатых блестящих куртках. (17)Двигались они устало и медленно, как и должно быть после удачного лова. (18)С тяжёлым плеском падали плоские камбалы и лезвия сельдей, треска, крупная салака.
(19)Старуха с мальчиком подошли к перилам, поздравили старшего с возвращением. (20)Мальчик не мигая смотрел на рыбаков. (21)Глаза его и раскрытые пересохшие губы выражали жгучую зависть. (22)Рыба сверкала в воздухе и плюхалась в корзину. (23)Причалил катер рыбзавода, и я помог втащить корзину на катер. (24)С баркаса принесли новые сети. (25)Полные рыбы. (26)А пустые сети не спеша распутали, растянули, развесили на перилах. (27)И это делали всюду. (28)Солнце просвечивало розовые нити капрона, и вскоре вся набережная была задрапирована тонким поблёскивающим розовым кружевом. (29)Как будто начинался какой-то удивительный праздник.
(30)Несмотря на крупные ячеи сетей, попадалась невесть как затесавшаяся молодь. (31)Старый рыбак заботливо выбрасывал живую мелочь в реку. (32)При этом он что-то бурчал под нос, словно выговаривал этой непутёвой, трепыхавшейся салаке.
(33)Потом невестка и сын прибирали на баркасе, а мы со стариком отошли в сторону и разговорились. (34)Мы беседовали о ловле камбалы, рыбак стоял, расставив ноги так, как будто он стоял в самом центре Варнемюнде, а может, и всей республики, а кругом происходил праздник, посвящённый ему: светилась набережная, завешанная розовыми неводами, рыжие громады корабельных корпусов темнели вдали на верфи, на них горели созвездия сварщиков. (35)На моё счастье, старик говорил медленно, скажет слово и помолчит, иначе бы мне его не понять. (36)Но вообще я давно убедился, что достаточно знать двести, триста слов – и можно говорить на любую тему, если, конечно, люди хотят понять друг друга…
(37)Я видел разные праздники, но это был тоже праздник, и, может быть, ещё более праздничный потому, что он совершался без музыки, без флагов, праздник по ощущению. (38)Такие праздники приходят внезапно, как подарок, без даты и без повода, просто чистое холодное утро, тяжесть в руках и короткий разговор с незнакомыми людьми, которых потом часто вспоминаешь. (39)А потом мы распрощались, и рыбаки пошли домой. (40)Прилипшая чешуя сверкала на их куртках, как кольчуга. (41)Они шли усталые, медленно переставляя ноги, и мне вспоминались наши рыбаки на Ильмене.
(42)Через час мне надо было уезжать. (43)Я бы мог ещё успеть обойти хотя бы часть Варнемюнде. (44)Но мне не хотелось уходить с набережной. (45)В других городах я всегда беспокоился, как бы не пропустить что-нибудь важное. (46)Мне всегда казалось: а вдруг где-то рядом в это время происходят более интересные вещи, и я чего-то не увижу.
(47)Но тут я никуда не торопился. (48)Самое важное происходило здесь. (49)На набережной. (50)В гостинице переводчица спросила меня, где я был. (51)«На набережной? (52)Но что ж там интересного? (53)Вы не видели центра города, и нового ресторана, и ратуши». (54)Она перечислила много мест, которых я не видел. (55)«Если бы у вас был путеводитель…» – сказала она.
Даниил Александрович Гранин (1919–2017) – советский и российский писатель-прозаик, почётный гражданин Санкт-Петербурга, соавтор знаменитой «Блокадной книги».
(5)Одна небольшая улица поднималась в гору, и на её близком горизонте, совсем рядом, колыхалась верхушка мачты. (6)Это было удивительно, как будто улица плыла.
(7)Я свернул туда. (8)И с каждым шагом мачта вырастала, рядом с нею показались кончики реи, и они тоже поднимались навстречу. (9)И ещё мачты, и ещё. (10)Лес мачт.
(11)Хлопали сходни. (12)Рыбаки сносили на берег тяжёлые сети, полные шевелящейся рыбы. (13)Видно, флотилия только что вернулась с моря. (14)Я спустился к причалу. (15)Двое мужчин – в них безошибочно можно было определить отца и сына – и молодая женщина выпутывали из сетей рыбу и кидали её в корзину. (16)Все трое были в высоких резиновых сапогах и клеёнчатых блестящих куртках. (17)Двигались они устало и медленно, как и должно быть после удачного лова. (18)С тяжёлым плеском падали плоские камбалы и лезвия сельдей, треска, крупная салака.
(19)Старуха с мальчиком подошли к перилам, поздравили старшего с возвращением. (20)Мальчик не мигая смотрел на рыбаков. (21)Глаза его и раскрытые пересохшие губы выражали жгучую зависть. (22)Рыба сверкала в воздухе и плюхалась в корзину. (23)Причалил катер рыбзавода, и я помог втащить корзину на катер. (24)С баркаса принесли новые сети. (25)Полные рыбы. (26)А пустые сети не спеша распутали, растянули, развесили на перилах. (27)И это делали всюду. (28)Солнце просвечивало розовые нити капрона, и вскоре вся набережная была задрапирована тонким поблёскивающим розовым кружевом. (29)Как будто начинался какой-то удивительный праздник.
(30)Несмотря на крупные ячеи сетей, попадалась невесть как затесавшаяся молодь. (31)Старый рыбак заботливо выбрасывал живую мелочь в реку. (32)При этом он что-то бурчал под нос, словно выговаривал этой непутёвой, трепыхавшейся салаке.
(33)Потом невестка и сын прибирали на баркасе, а мы со стариком отошли в сторону и разговорились. (34)Мы беседовали о ловле камбалы, рыбак стоял, расставив ноги так, как будто он стоял в самом центре Варнемюнде, а может, и всей республики, а кругом происходил праздник, посвящённый ему: светилась набережная, завешанная розовыми неводами, рыжие громады корабельных корпусов темнели вдали на верфи, на них горели созвездия сварщиков. (35)На моё счастье, старик говорил медленно, скажет слово и помолчит, иначе бы мне его не понять. (36)Но вообще я давно убедился, что достаточно знать двести, триста слов – и можно говорить на любую тему, если, конечно, люди хотят понять друг друга…
(37)Я видел разные праздники, но это был тоже праздник, и, может быть, ещё более праздничный потому, что он совершался без музыки, без флагов, праздник по ощущению. (38)Такие праздники приходят внезапно, как подарок, без даты и без повода, просто чистое холодное утро, тяжесть в руках и короткий разговор с незнакомыми людьми, которых потом часто вспоминаешь. (39)А потом мы распрощались, и рыбаки пошли домой. (40)Прилипшая чешуя сверкала на их куртках, как кольчуга. (41)Они шли усталые, медленно переставляя ноги, и мне вспоминались наши рыбаки на Ильмене.
(42)Через час мне надо было уезжать. (43)Я бы мог ещё успеть обойти хотя бы часть Варнемюнде. (44)Но мне не хотелось уходить с набережной. (45)В других городах я всегда беспокоился, как бы не пропустить что-нибудь важное. (46)Мне всегда казалось: а вдруг где-то рядом в это время происходят более интересные вещи, и я чего-то не увижу.
(47)Но тут я никуда не торопился. (48)Самое важное происходило здесь. (49)На набережной. (50)В гостинице переводчица спросила меня, где я был. (51)«На набережной? (52)Но что ж там интересного? (53)Вы не видели центра города, и нового ресторана, и ратуши». (54)Она перечислила много мест, которых я не видел. (55)«Если бы у вас был путеводитель…» – сказала она.
Даниил Александрович Гранин (1919–2017) – советский и российский писатель-прозаик, почётный гражданин Санкт-Петербурга, соавтор знаменитой «Блокадной книги».
